У нас или забота о людях приводит к живодерству, или забота о животных приводит к людоедству
…Это я Шарикова вспомнил из фильма. Он там в «очистке» работал и котов душил. Потому что в прошлой жизни был собакой и испытывал к кошкам ненависть на природном уровне: «Как такую сволочь только в цирк пускают!» У нас тут свой «цирк», и свои Шариковы. Которые в прошлой жизни, как и в этой, были людьми. Кажется…
В Алтайском крае отчитались о достижениях: за первое полугодие там убили 80% отловленных на улицах бездомных собак, которых доставили в приюты. Было 77 собак, 62 из них… «утилизировали»? «обезвредили»? Убили — чего уж там. Начальник регионального управления ветеринарии Владимир Самодуров сообщает, что в регионе пока только шесть приютов для временного содержания безнадзорных собак, но откроют еще три. То ли чтобы повысить «собираемость» псов на улицах, то ли чтобы ускорить эвтаназию. Хотя, видимо, это один и тот же процесс.
Борются в обывателе два чувства в этой ситуации. Одним животных жалко, потому что животных они любят. Другие немедленно возражают: а если это животное нападет с голодухи или по бешенству на вашего ребенка?! И тут же приводят уже, к сожалению, не единичные случаи нападений — вплоть до смертельных — голодных стай бродячих псов. Как совместить разумное милосердие с разумной безопасностью?
Два года назад приняли закон, который дает право регионам принимать уже местные законы, позволяющие контролировать численность бездомных собак, в том числе «гуманно умерщвлять их». Год назад специальное разъяснение дал Конституционный суд: он признал умерщвление «исключительной мерой, оправданной, лишь когда прочие мероприятия не могут обеспечить надлежащий уровень защиты человека». В итоге специальные законы приняли в 17 российских субъектах.
Какова практика? Пока на Алтае усыпили 80% собак «гуманными медикаментозными методами», в Ставропольском крае поймали 333 собаки — и все живы!
Почти в пять раз больше, чем на Алтае поймали, но почему-то нашли возможность сохранить жизнь животным. Кстати, не только в Ставрополе — в Удмуртии тоже пока обошлись без «исключительных мер».
Но что вас больше удивило в этой ситуации — ставропольский опыт или алтайский? Вот и меня — ставропольский. Мы привыкли к жестокости как норме поведения. И в быту, и на уровне государства. Да что говорить, если мы четвертый год живем в атмосфере боевых сводок, а смерть людей превратилась в рутину — до собак ли тут? Людей уже перестали жалеть…
В Алтайском крае закон о бродячих собаках (назовем его так) позволяет производить умерщвление животных в случае их «нежизнеспособности» и при проявлении «немотивированной агрессии»: «демонстрации угрожающего поведения в отношении спокойно стоящего человека и другого животного, попытке животного напасть или его нападения на спокойно стоящего человека и другое животное, проявлении животным агрессивного поведения на нейтральный внешний раздражающий фактор, типичный для данной территории, не несущий угрозу». Это, например, звуки или свет.
Наверное, такие проявления могут быть где угодно — но тотальное убийство животных осуществляют на Алтае. Наверное, это могут оправдать нехваткой сил и средств для проведения стерилизации. А в идеале с бездомными животными надо поступать именно так: стерилизация и последующее пристройство. Но деньги государству нужнее для других статей расходов, хорошо нам известных.
Однако дело здесь не в Алтае — чтобы местные товарищи не подумали, что все это пишется, дабы расписать их странную жестокость. Я же говорю — ситуация здесь кажется скорее нормой. Как нормой считается и рапортование об успехах. Вот как силовые органы с восторгом сообщают о растущем количестве выявленных изменников, экстремистов, «иноагентов». Или о заблокированных ресурсах и промаркированных «иноагентах».
Процесс явно доставляет удовольствие и не чувствуется сожаления, что на 25-м году стабильности врагов почему-то становится только больше.
Старожилы должны еще помнить сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере построения социализма. До сталинских размахов мы еще не дошли пока (пока?), хотя сталинские сроки уже в ходу. А нотки в голосах определенно звучат.
Вот когда против тех же «иноагентов» принимают очередное ограничение, между строк или между фраз слышится: жалко, что сразу к стенке нельзя поставить. Поэтому приходится все эти бесконечные полумеры принимать, поражая в правах, запрещая делать то, ограничивая в этом, преследуя за одно, другое, третье. Куда проще было бы вывести во двор всех этих «экстремистов» и «нежелательных». Но пока нельзя. А энергии много. И тренируются на «кошках», точнее, на собаках.
Тут еще пару недель назад в Думу внесли законопроект. Группа депутатов во главе с Ниной Останиной хочет запретить подкармливать бездомных собак возле детских садов, стройплощадок и больниц. Авторы законопроекта пояснили, что отсутствие закрепленного на федеральном уровне запрета для граждан и компаний кормить бездомных животных приводит к их скоплению и привыканию к зоне обитания, а впоследствии — к бесконтрольному размножению. Вот в чистом виде «больше трех не собираться». В Приморье уже штрафы ввели — до 4 тысяч рублей.
И еще про деньги. И про любовь к животным. И к людям, разумеется. Который месяц на побережье Анапы идет битва с мазутом. Который месяц волонтеры буквально сражаются за каждую жизнь пострадавших от экологической катастрофы пернатых. Условия работы — адские. Поддержка со стороны властей — формально-номинальная. Попавших в беду птиц размещали в ангаре и ставили обогревательные лампы и греющие коврики — абсолютно для каждой птицы. Помещение не отапливалось, поэтому тепло тоже подавалось с помощью электричества. Кто за него заплатит? Местные власти и МЧС перекладывали это друг на друга. В итоге переложили на… самих волонтеров. Которые теперь должны миллион рублей. Люди тратили время, силы, здоровье, собственные деньги, не получая почти ничего взамен, — и теперь должны миллион. Потому что какие-то идиоты вывели в море непредназначенные для этого танкеры, нанесли чудовищный ущерб природе… а тут еще птицы эти. Миллион, конечно, нужнее!
…Мы на прошлой неделе во время стрима «Новой газеты» вспоминали знаменитый «указ семь-восемь», он же «о трех колосках». Когда человека могли наказать за то, что он на время воспользовался колхозной лодкой или ловил рыбу в реке, несущей свои воды мимо колхозных полей, или те же три колоска унес с поля, потому что жрать хотел. И историк Алексей Кузнецов цитировал доклад кровавого сталинского прокурора Андрея Вышинского. Который говорил о перегибах и приводил в пример вот эти все случаи. Самые потрясающие касались как раз животных:
«Колхозник Лазуткин, работая в колхозе в качестве воловщика, во время уборки выпустил быков на улицу. Один вол поскользнулся и сломал себе ногу, вследствие чего по распоряжению правления был прирезан». Колхозник получил за сломанную ногу быка 10 лет.
А один парень был осужден по декрету 7 августа за то, что ночью, как говорится в приговоре, баловался в овине с девушками и причинил этим беспокойство… колхозному поросенку. Беспокойство поросенка обошлось парню в те же 10 лет срока.
У нас или забота о людях приводит к живодерству, или забота о животных приводит к людоедству. И всякий раз этой заботой маскируется желание кого-то прирезать или к стенке поставить. Просто в сталинское время с этим было проще, а сейчас приходится все зачем-то усложнять.
Источник: Новая газета
11 августа, 11:35