«В наследство нельзя вступить частично…»

Александр Черкасов
Александр Черкасов Председатель международного правозащитного центра «Мемориал»

Пять лет назад Московская Хельсинкская Группа наградила меня премией с неожиданной формулировкой "За исторический вклад в защиту прав человека". На церемонии награждения пришлось выступить:

"Спасибо огромное! Всё это очень радостно и неожиданно. То есть, прошлый раз меня чем-то награждали лет тридцать назад. Грамотой. Как «лучшего по профессии» лаборанта физической лаборатории Курчатовского института. Ну и вот теперь…

Впрочем, я ведь уже получал премию МХГ. Десять лет назад. В декабре 2009-го. От имени Ланы, дочки моей убитой коллеги, моего друга Наташи Эстемировой. Она получила ее «За мужество в защите прав человека». Посмертно. В той же номинации – «за мужество» - в прошлом году был награжден мой друг Оюб Титиев. Он до сих пор сидит по сфабрикованному уголовному делу. Как говорится, почувствуйте разницу: стою перед вами живой, и на воле. И не сравниваю себя с ними, как раз наоборот.

«За исторический вклад…» - что-то совсем другое.

Не за «успехи в развитии и руководство правозащитной организацией» - помилуйте, какие успехи? С 12-го года, семь лет, что имею честь быть председателем Совета ПЦ «Мемориал», мы ведем арьергардные бои. Сначала «закон об агентах», последние два года – арест, избиение, поджоги, эвакуация, адвокаты… Это выживание, а не развитие!

Не «за журналистику», хотя меня по привычке называют «журналистом», - я действительно много писал по теме, но до того, как это вновь стало мейнстримом, и до того, как премия вообще возникла. Не за то, не за это, «не», «не», «не»…

Хотя, если посмотреть, «за исторический вклад» получали премию МХГ мои старшие друзья, коллеги по «Мемориалу», учителя, - Арсений Рогинский и Александр Даниэль, Олег Орлов и Светлана Ганнушкина. Но «если б я был полководцем», то их награждал бы как раз «за мужество» и «успехи в руководстве»…

Что вообще такое – этот «исторический вклад»? Во что «вклад»? За тридцать лет моей сопричастности делу прав человека мир сильно изменился. Но как-то не в ту сторону: от падения «железного занавеса», освобождения политзеков и принявшей всех радостно свободы, через девяностые с их войнами, ложью и компромиссами, - к «подлым нулевым», затянувшимся на двадцать лет. И дольше века длится «День открытых убийств». Да и за пределами нашего Датского королевства тоже не слава Богу… И за всё это я несу ответственность? «Что, и часовню тоже я?»

Да. Вот что на самом деле означает «исторический вклад»: ведь в наследство нельзя вступить частично.

И ещё. За тридцать лет крушений надежд, планов и идеалов очень легко было бы устать и разочароваться. «Выгореть», как теперь говорят. Но мы не одиноки: русскому освободительному движению уже лет двести. И настоящее слишком часто продолжает наше прошлое. Мы живем не первый раз: победы, утраты, предательства и всё прочее – это уже было кем-то пережито, проговорено, написано. С нами не только отечественный опыт, - от декабристов до диссидентов, - но и опыт общественных движений в разных странах, в разное время. Без этого понимания, без этого ощущения от надежды до разочарования – путь короткий. Ведь борьба, работа затягивается на месяцы, годы, даже десятилетия. Мы вступили в «долгое время», как говорил Арсений Рогинский. Он сам воплощал эту преемственность, передачу преемственности: ученик Лотмана, специалист по декабристам и народникам, и далее везде…

Диссиденты 70-х и политзеки 80-х ездили на чеченскую и другие войны. Эти годы «их бин зольдат», но пытался учиться, не только расписывая мемуары, оцифровывая и выкладывая в Сеть «Хронику текущих событий». И старался передавать дальше их опыт, человеческий и профессиональный, в Москве и на Кавказе, разговорами за чаем и не за чаем, совместной работой, текстами, правкой, делами.

И тут, наверное, становится ясно, что есть такое этот «исторический вклад». Это значит: вкладывать наше настоящее, мою и моих товарищей работу, современность, - в контекст нашей истории. Что я, собственно, делал. И надеюсь продолжить.

Что еще сказать? Как всегда, приходит на помощь Юлий Даниэль: «…написанное мною могло быть написано любым другим человеком моего поколения, моей судьбы, так же, как и я любящим эту проклятую, эту прекрасную страну. Я судил о ней и о её людях, и о себе самом лучше и хуже, чем следовало бы судить. Но кто упрекнет меня за это? Я иду и говорю себе: "Это – твой мир, твоя жизнь, и ты – клетка, частица ее. Ты не должен позволять запугать себя. Ты должен сам за себя отвечать, и этим – ты в ответе за других". И негромким гулом неосознанного согласия, удивленного одобрения отвечают мне бесконечные улицы и площади, набережные и деревья, дремлющие пароходы домов, гигантским караваном плывущие в неизвестность. Это – говорит Москва»."

Источник: личная страница автора в FB